Россия без себя

«С момента распада СССР точкой отсчета (для России) был Запад, необходимость тем или иным образом сформулировать отношение к западной модели мироустройства, найти свое место — в ней или вне ее», пишет Федор Лукьянов. В 1990е годы Россия колебалась, но «…через все этапы этих колебаний красной нитью проходило желание «отбиться» от западного напора». И вот, наконец, это желание осуществилось: теперь Россия свободна от западного влияния. 

A дaльше что? 

Андрей Архангельский 

Пропаганда искажает реальность не только в головах рядовых исполнителей, но и проникает в сознание тех, кого принято называть интеллектуалами – каковым Федор Лукьянов, безусловно, является. В своем манифесте он употребляет слово Россия – как будто эта «Россия» имеет такую же непрерывную траекторию развития, как например, США или страны западной Европы. Слово СССР при этом он употребляет всего один раз, вскользь. Он дает нам понять, что «СССР» – это всего лишь «другое название» неизменной, тысячелетней России. Это, безусловно, интеллектуальная подмена – тем самым искажается сама исходная ситуация конца ХХ – начала ХХI веков. 

Правда состоит в том, что никакой отдельной «России» 25 лет назад не было, а было государство СССР, с классической тоталитарной идеологией. Но этот проект потерпел в 1991 году грандиозное поражение – и даже не из-за экономики. Потерпела крах сама идея  «государства всеобщего равенства»; его осуществление оказалось не по силам простому человеку - поскольку требовало от каждого готовности принести себя в жертву государству. Эта идея не выдержала конкуренции с другой идеей, в основе которой были политический плюрализм, индивидуализм и частная собственность.

ссср    В интерпретации Лукьянова, Россия предстает в роли ветреной невесты, которая то увлекается, то разочаровывается в женихе-Западе. Словно бы это вопрос эстетики или вкуса, на уровне «нравится – не нравится». Это тоже интеллектуальная подмена. Россия к началу 1990х не «очаровалась в Западе» – она разочаровалась в собственной системе, которая к тому времени не могла удовлетворять даже элементарные экономические потребности.  В течение 1990х Россия не просто «увлеклась Западом», а сделала выбор в пользу универсальных общечеловеческих ценностей. И не потому, что они «западные» – а потому, что эти ценности оказались более гуманными, комфортными и человеколюбивыми, чем идея социальной справедливости в СССР. И это был добровольный выбор самой России. 

Тем самым в 1991 году случился не просто крах СССР, а финал грандиозной вековой утопии человечества (марксизм, кстати, тоже был заимствован у Запада). И урок всему миру – что нельзя заставить человека быть счастливым. Это было не геополитическим решением, не спором цивилизаций. Решался, прежде всего, вопрос этики: что важнее – индивидуум, личность – или государство? И в результате победил индивидуум. Победила свобода, победил человек – и это была общая победа всего мира, а не только России. Но обо всем этом нынешняя идеология предпочитает не вспоминать: этику заменила «геополитика». 

Еще один тезис Федора Лукьянова звучит так: до 1991 года мир был многополярный, затем стал однополярным. Теперь мир опять становится многополярным, и это хорошо.

Почему политолог уверен, что мир в 1990-2010 был «однополярным»? Потому что главная установка, на которую опирается нынешняя российская идеология – «Америка управляет миром, навязывает ему свою волю». Согласной этой концепции, Америка также диктует свою волю и Европе. Это ложная посылка искажает реальность. Мир был и остается многополярным, никакая сверхдержава не может управлять миром. То, что Европа и Америка сходятся во взглядах на базовые ценности – свобода слова, права человека – вовсе не означает, что Америка навязала эти ценности Европе. Можно сказать, что напротив, общие ценности управляют и Европой, и Америкой.

Под многополярностью можно понимать разные модели развития демократии или разные варианты решения общих проблем, например, с мигрантами. Ничего не мешало и России в течение 25 лет – в рамках базовой концепции соблюдения прав человека и свобод (что гарантирует российская конституция) предложить миру еще один «полюс развития» – в том числе и на уровне идей. Социальный вариант капитализма; решение проблем с адаптацией мигрантов; более эффективные способы борьбы с международным терроризмом. И даже – альтернативы силовому решению проблем с деспотиями, чем до недавнего грешили США в Афганистане, Ираке или Ливии.    

Но никаких подобных идей Россия за 25 лет миру не предложила. Единственная идея, которая появилась спустя 25 лет в России, и которую озвучивают сейчас политологи – это идея консервации, идея возвращения в прошлое. «Давайте все оставим, как есть». Или – что еще бессмысленнее – «давайте вернемся к многополярному миру» (на самом деле,  конечно, это скрытое желание вернуться именно к двухполярному миру, поделенному между США и СССР). Но все это – не идеи, а утопии или благие пожелания. «Давайте остановим прогресс» – вот единственная идея, которую сегодня предлагает Россия миру устами своих политологов. Но это даже не идея – а инерция. Даже «борясь с Западом», Россия все равно отталкивается от западных идей, а не создает собственные. И едва ли для появления этих идей сегодня есть какая-то почва.

Очень трудно создавать новые идеи и уж тем более «альтернативы» для мира – когда сам не можешь осознать, что случилось с тобой и твоей страной 25 лет назад. А ситуация именно такова: пропаганда сегодня всеми силами старается внушить россиянам, что «в 1991 году ничего не случилось» – как бы лишая их памяти о том важнейшем, что случилось с ними в новейшей истории. Это все равно, что заставить французов забыть о Французской революции или американцев – об Акте Независимости. В такой ситуации внутренней цензуры способны рождаться скорее фантомы – вроде «вечного противостояния Западу» – чем продуктивные идеи. И никто уже этих идей от России, увы, не ждет. Как в 1970е уже никто не ждал от СССР никаких изменений, а только молил господа, чтобы не стало хуже. Сегодня Россия в интеллектуальном плане вернулась на 30-40 лет назад, словно описав круг. По сути, это время в политическом и прочих смыслах было потрачено ею впустую.

Россия действительно сверхдержава – потому что только тот, кто пребывает в вечности, может позволить себе так бездумно разбрасываться временем.